Интервью с Ульяной Сергеенко после показа в Париже

Ульяна Сергеенко: «Я не люблю, когда меня дрессируют»



Ульяна, мне очень понравилась каннская съемка, где вы запечатлены с Дитой фон Тиз и Орнеллой Мути. Интересно, как эти звезды узнали о вашем бренде?

Самое большое счастье заключается в том, что клиентки всегда находят нас сами. Дита фон Тиз увидела на своей подруге жакет из каракульчи и буквально сняла его с ее плеч и оставила себе. Это случилось еще до парижских показов. А дружба с Орнеллой началась так. Мне сказали: «К вам на показ хочет прийти Орнелла Мути, она сейчас в Париже». У Орнеллы русские корни и какая-то особая душевная щедрость. Мы быстро нашли общий язык, и она неоднократно приезжала к нам в гости в Москву, а сейчас учит русский — до такой степени полюбила нашу страну. Однажды мы проговорили с ней в отеле всю ночь — это тоже свойство русских людей, когда они встречаются вечером, а расходятся уже с рассветом. И когда мы с Фролом (деловой партнер и близкий друг Ульяны Фрол Буримский. — Прим. ОК!) оказались в этом году в Каннах, Орнелла отреагировала мгновенно: «Если вы там, я обязательно приеду».



Бесспорно, помимо человеческих качеств уже срабатывает ваш профессиональный авторитет, Ульяна. А как всё началось? Еще несколько лет назад вы были светской львицей, и вдруг такая метаморфоза.

Всякий интерес к каким-то мероприятиям исчез из-за большого количества работы и огромной ответственности. Стало невозможно просто так выйти и потратить свою энергию на то, что не даст тебе какого-то наполнения. А насчет коллекции... Я давно шью вещи для самой себя, они появились еще до первого показа. Раньше, например, было смело и даже как-то смешно появиться на светском мероприятии в пышной цветастой юбке в пол.

Фрол Буримский (вступая в разговор): Многие нынешние клиентки Ульяны говорят: «Вы знаете, я никогда не думала, что какой-то простой халатик, даже без талии, на пуговичках, может оказаться гораздо эффектнее, чем обтягивающее платье с большим декольте. На мужчин эта скрытая сексуальность оказывает просто гипнотическое действие». Сейчас, кстати, каждый второй бренд подделывает наши коллекции — в русском стиле, с отголосками советского ретро. Их шьют, как правило, на дешевых производствах в Китае и потом продают огромными партиями, открывая целые магазины подделок. А поначалу мы с Ульяной шли на ощупь, не имея четких представлений о том, что будет востребовано, а что нет.

Это ведь тоже путь к успеху, и, вполне вероятно, самый правильный.

Ульяна: Ксюша Собчак, когда мы еще не были знакомы, видела меня на мероприятиях в моих странных нарядах, с какими-то шляпками и платочками, и думала: «Ну, про нее всё понятно». А когда мы начали общаться, Ксения мне сказала: «Я никогда не могла представить, что у этой разряженной девицы может быть что-то человеческое». Неприязнь сменилась симпатией, и Ксения была одной из первых, кто меня очень сильно поддержал. Мои подруги всегда верили в меня, можно сказать, они меня и вдохновили на то, чтобы появилась первая коллекция. Я человек застенчивый и, по сути, интроверт: никогда первой не подойду к незнакомому человеку.

Ф.: Через три дня после первого показа Ulyana Sergeenko в Москве мы встретились с Наташей Водяновой, причем совершенно случайно, на выставке в «Гараже». Ее знакомство с Ульяной началось с фразы: «Девушка, извините, что на вас надето?!»

У.: Она какой-то волшебный персонаж, фея, которая в самом начале нас очень поддержала и продолжает поддерживать и сейчас. Однажды, это было где-то за два месяца до первого показа в Париже, мы встретились в кафе, где показали ей съемку вещей из коллекции, над которой работали, на что Наташа сказала: «Это же кутюр! Вам надо устроить показ в Париже!» Она не только подала нам идею, которая поначалу казалась абсолютно безумной, но и взяла над нами шефство.

Это, конечно, счастье, когда в начале пути рядом появляется такая масштабная личность, которая еще и верит в тебя.

У.: Наташа не просто помогла всё организовать, но и вышла на подиум в финале самого первого показа haute couture. Мы не могли выпустить ее в свадебном платье, поскольку недавно у нее умер дедушка и она была в трауре. Наташа появилась в пронзительном и трагичном образе вдовы: в черном платье в рябинах, русском платке и ободке, напоминающем кокошник. Ослепительно красивая Наташа и потрясающая музыка Эдуарда Артемьева, которая звучала в финале дефиле... Многие гости в зале просто рыдали, и я вместе с ними.

Ф.: Показ получился очень эмоциональным. Это была огромная энергетическая волна. Наверное, настоящая искренность не имеет ни границ, ни условностей. С этого всё и началось.

У.: Стоя за кулисами, по реакции в зале мы ощущали, что это успех. И когда гости и журналисты стали поздравлять и расспрашивать о коллекции, я почувствовала себя маленькой девочкой из Казахстана, несопоставимой со всеми этими большими людьми, которые поздравляли меня. До сих пор в это не верится.

Ф.: Многие пришли на первое шоу из банального любопытства. Мы очень переживали. Публика в зале собралась очень серьезная: известные модные критики, стилисты и редакторы ведущих модных изданий. Реакция всех этих профессионалов была неожиданно теплой.



Своим талантом, Ульяна, вы покорили многих мировых звезд, в том числе и Мадонну. Вы, кстати, с ней встречались?

Нет. Мы шили костюмы для видео по ее меркам. Сроки были очень сжатые, всего две недели. Она заказала несколько костюмов для видеоклипа, но, поскольку не было ни одной примерки, подошел только один вариант. Остальные, к сожалению, оказались ей слишком велики. Я даже не представляла, что Мадонна такая хрупкая!

Вот интересно, вкус ко всему красивому и элегантному у вас появился в детстве или позже?

Я родилась в Усть-Каменогорске и свой город очень люблю. Много читала, ходила на занятия по рисованию, мечтала стать художником. Маленький приветливый город детства с очень доброй атмосферой, природа невероятной красоты, почти все друг друга знают — именно таким он навсегда остался в моей памяти. Затем мы переехали с семьей в Питер. Честно говоря, и в Петербурге, и в Москве я чувствую себя чужой: большие пространства меня пугают. И взаимоотношения между людьми здесь другие. Я привыкла к простым и искренним отношениям, а когда начинаются какие-то сложные схемы, я самоустраняюсь. Кстати, в детстве я всегда мечтала о кукле Барби, но у меня все куклы были советские — такие пухлые и совсем не модельной внешности. А я всё равно их наряжала, что-то им шила, стригла их, красила. Барби у меня появилась в четырнадцать лет, во время первой поездки по обмену в Лондон. Я, конечно, была уже взрослой девочкой, но исполнилась моя мечта, и я была счастлива! Правда, у меня был самый дешевый вариант куклы, без отдельных одежек и сапожек, потом я ей всё сделала своими руками.

Вы образец роскошной женщины. Вас трудно представить, например, в рваных джинсах и кроссовках.

С детства я мечтала быть героиней и мысленно меняла профессии как перчатки. Очень любила и до сих пор с восторгом пересматриваю старые фильмы, всегда представляла себя их героиней — актрисой, шпионкой, роковой женщиной. В семнадцать лет мне предложили поехать работать в Париж, в модельное агентство, и когда я уже собралась туда, мои родители жестко на это отреагировали. Я очень сильно переживала, думала: ну всё, разбились мои мечты о красивой жизни, полет закончился, так и не начавшись... Мои родители очень консервативные люди. Они оба филологи и хотели, чтобы я училась в Петербургском университете, изучала зарубежную литературу. Так и произошло.



Вы говорите «разбились мечты». У каждого бывают ситуации, когда судьба испытывает на прочность. Какой удар был для вас самым сильным?

Возможно, когда в двадцать один год я осталась одна с ребенком на руках. Родители мне сказали: «Ты же получила то, что хотела, мы тебя предупреждали». И я в один день собрала вещи и уехала с сыном на съемную квартиру. Я не люблю, когда меня дрессируют, ставят в жесткие рамки. Тогда мне было очень тяжело, пришлось хлебнуть горя с лихвой. Но я всегда стремилась к независимости. Не могу долго находиться в сгорбленном состоянии.

Этот внутренний стержень у вас от природы, или всё пришло с опытом?

Знаете, Вадим, у меня два брата: один старше меня, другой младше. Так вот в семье ко мне всегда предъявлялось больше претензий, хотя я и девочка. Мама всё время говорила: «Ульяна, у тебя сильный характер. Ты жесткая, целеустремленная. Если тебе что-то надо, ты обязательно этого добьешься. А вот Сашенька и Серёженька — это цветочки, им силы такой не дано». Почему мама так считала, в этом, знаете, разбираться и разбираться.



А когда ваша жизнь повернула в другое русло, обрела светлые краски?

Светлых красок она никогда не теряла, я всегда верила в хорошее. И получила подарок судьбы, когда встретила своего мужа. Это была абсолютно сказочная история: в моей жизни появился прекрасный принц. Он не знал, что у меня уже есть ребенок. Однажды Данил пригласил меня в ресторан, а я пришла с маленьким мальчиком за ручку, ему было три с половиной года. И я была очень рада, что будущий муж сразу принял моего сына.

У вас подрастает еще девятилетняя дочка, которая уже участвовала в показе маминой коллекции.

Участвовала, да, всего один раз. После нашего самого первого показа Василиса каждый день устраивала дома собственные шоу, хотя не очень понимала, что это такое, — ей тогда было пять лет. Вообще я стараюсь не показывать публике своих детей, охраняю их пространство.

Ф.: У Василисы в этом плане очень здоровое воспитание. Она не пьет колу, не пользуется iPad, не ходит по подиуму. Мне кажется, у детей должно быть настоящее детство, они всегда успеют стать взрослыми.

У.: Хотя я не самый большой воспитатель. К счастью, моя мама живет с нами. Меня в детстве тоже больше воспитывала бабушка, она была для меня идеалом: одевалась просто и одновременно элегантно. Неброские вязаные кардиганы, юбки из ситца, скромные и очень изящные украшения — вкус у нее был безупречный. Именно с бабушкой связаны, может быть, мои самые приятные воспоминания детства. А самое главное, она была очень доброй, искренней и очень меня любила.



Кстати, насчет детства. Мне нравится логотип бренда Ulyana Sergeenko — красная игрушечная лошадка-качалка. В этом есть что-то очень теплое и трогательное.

У.: Я храню в памяти детские ощущения, эти вкусы, запахи... Я, например, обожаю булки, какие были у меня еще в Усть-Каменогорске, кукурузу вареную.

Ф.: Представляете, Вадим, Лазурный Берег, Сен-Тропе, а Ульяна сидит и ест одну кукурузу за другой. Это такой детский порыв неконтролируемый.

У.: Я обожаю мороженое в стаканчиках, которое сейчас продается, наверное, только в ГУМе. В моем офисе уже все знают эти мои странности. (Улыбается.) А в Крыму я недавно нашла пирожное «картошка», которое когда-то стоило двадцать две копейки. И сразу сказала продавщице: «Дайте мне десять «картошек»!» Это всё моменты искреннего счастья. Недавно Фрол говорит мне: «Ульяна, я обязательно должен показать тебе Переславль-Залесский». Выехать надо было в семь утра, а для меня это абсолютный стресс, насилие над собой. Всю дорогу я проспала. Потом открываю глаза — и понимаю, что всё это картинки из моего детства. Полуразрушенные храмы, старинные монастыри, яблоневые сады, копченая рыба, яблоки из деревенского сада... Очень много чудес в мире, которые в большом городе ты просто не замечаешь, потому что люди сконцентрированы на своих проблемах. А мне приятно осознавать, что где-то есть этот самый Neverland, город чудес, и если ты хочешь, то можешь его увидеть.



Источник: ok-magazine.ru

#ульянасергеенко#интервьюсергеенко#мода#